Анна Ахматова. “Лотова жена“ (передача Библейский сюжет) о втором стихотворении цикла «Библейские стихи»

Жена же Лотова оглянулась позади его и стала соляным столпом. Книга Бытия. И праведник шел за посланником Бога, Огромный и светлый, по черной горе. Но громко жене говорила тревога: Не поздно, ты можешь еще посмотреть На красные башни родного Содома, На площадь, где пела, на двор, где пряла, На окна пустые высокого дома, Где милому мужу детей родила. Взглянула – и, скованы смертною болью, Глаза ее больше смотреть не могли; И сделалось тело прозрачною солью, И быстрые ноги к земле приросли. Кто женщину эту оплакивать будет? Не меньшей ли мнится она из утрат? Лишь сердце мое никогда не забудет Отдавшую жизнь за единственный взгляд. 21 февраля 1924 Петербург, Казанская, 2 (иногда указывается 1922-1924) __ Жена Лота «возникает в поэтическом мире Ахматовой и как отклик на приведенное в статье Н.Недоброво “Анна Ахматова“ из Евангелия от Луки (“Ище аже взыщет душу свою спасти, погубит: и иже аще погубит, живит“, за чем следует в источнике — “Поминайте жену Лотову“), и как выпад в сторону окруживших ее в начале 1920-х годов толков и намеков о том, что ее новые, послереволюционные стихи живут прошлым, самоповторением, что она застыла в своем мастерстве. Образ содомлянки, заплатившей окаменением за верность былому, был. следовательно, помимо прочего, и упреждающей метафорой в полемике с критикой, все домогавшейся новизны. В ответ добро- и недоброжелатели получили одну из самых старинных историй на земле» (Р.Тименчик) Из письма Цветаевой Арс.Тарковскому: “вчера прочла — перечла — почти всю книгу Ахматовой {сборник «Из шести книг»} и — старо, слабо. Часто (плохая и верная примета) совсем слабые концы; сходящие (и сводящие) на нет. Испорчено стихотворение о жене Лота. Нужно было дать либо себя — ею, либо ее — собою, но — не двух (тогда была бы одна: она). …Но сердце мое никогда не забудет Отдавшую жизнь за единственный взгляд. Такая строка (формула) должна была даться в именительном падеже, а не в винительном. И что значит: сердце мое никогда не забудет… — кому до этого дело? — важно, чтобы мы не забыли, в наших очах осталась — Отдавшая жизнь за единственный взгляд… Этой строке должно было предшествовать видение: Та, бывшая!.. та, ставшая солью, отдавшая жизнь за единственный взгляд — Соляной столб, от которого мы остолбенели. Да, еще и важное: будь я — ею, я бы эту последнюю книгу озаглавила: «Соляной столб». И жена Лота, и перекличка с Огненным (высокая вечная верность) в двух словах вся беда и судьба“. Раздраженно-негативная оценка сборника «Из шести книг» главным образом объясняется незнанием Цветаевой стихов, написанных Ахматовой и не печатавшихся, составивших позже книгу «Реквием», и других, пришедших к читателю через много лет после гибели Цветаевой. Столь же негативно оценила Цветаева первые фрагменты «Поэмы без героя», которые Ахматова прочла ей в дни их двухдневной встречи, в первой декаде 1941 г., когда они впервые увидели друг друга (первая встреча на Ордынке, 17 у писателя-сатирика В. Е. Ардова, вторая, на следующий день в Марьиной роще, у Н. И.Харджиева). Позже Ахматова заметила: «Когда в июне 1941 г. я прочла М. Цветаевой кусок поэмы (первый набросок), она довольно язвительно сказала: „Надо обладать большой смелостью, чтобы в 41 году писать об арлекинах, коломбинах и пьеро“, очевидно полагая, что поэма мирискусничная стилизация в духе Бенуа и Сомова, т. е. то, с чем она, м. б., боролась в эмиграции как со старомодным хламом». ___ С.А.Васильев. Стихотворение А.А. Ахматовой «Лотова жена»: трансформация ветхозаветного образа. Т.А.Самсонова: “Обращение к Библии как Вечной книге, основе христианской и европейской культуры было характерно для мировосприятия Ахматовой. Над циклом «Библейские стихи» она работала долго (c 1921 по 1961), хотя и с большим перерывом. Выбор библейских сцен, которые стали основой сюжета стихотворений, вряд ли можно назвать случайным“. В последней книге Ахматовой «Бег времени» (1965) цикл «Библейские стихи» находился в разделе “Из книги «Anno Domini»“ (с латинского “В лето Господне“, т.е. в год от Рождества Христова). Н.Мандельштам: «Ахматова хорошо знает и любит Ветхий Завет и охотно обсуждает всякие тонкости...» (Воспоминания: 619 стр. )