Соната 1 для фортепиано и тишины // Иван Прохоренко • фрагмент

И потолок упал в комнате Меня удивляет — каким образом Михаилу Лермонтову удалось создать персонажа, настолько же привлекательного в 16 лет насколько отталкивающего к 25? Герой, да? Действительно герой и нашего времени, который предлагает однозначный подход к борьбе с этим чувством «обвалившегося мира в квартире». Конечно его не понимают, и конечно все происходящее — в руках самого Печорина и в его воли. Он преодолевает слезы смехом, не опускает руки; добивается своего, невзирая на средства, потери. Первая Соната про это — про действия. Про победы и расплату за них, про влюблённую Мэри и загнанного коня в степи. Без места для течения, фатума и Бога. --------------- Возвращаясь домой в один дождливый день, я вспоминал о «Герое нашего времени» Михаила Лермонтова. Он как-то очень соотносился с этой осенней серостью — как раз в то время Печорин из загадочного, глубокого и влекущего человека, в моих глазах, превращался в пустого и серого — самовлюбленного и по-осеннему несчастного. Человек действия, «право имеющий», целеустремлённый и несчитающийся на пути с чужими интересами, неверящий в судьбу, в фатум и думающий только о себе — такой человек становился всё менее привлекательным для меня. И не только из-за нравственных понятий — ещё и от осознания, что первого, кого он делает несчастным таким взглядом на мир — это самого себя. Серость, тяжесть — уничтожение своими же руками просветов и снова печаль по имеющемуся, по «недостаточности». Замкнутый круг. Идея произведения по этому роману у меня в голове витала давно, но то, что она выльется в первую сонату для фортепиано и тишины, то, что она станет первой частью Трилогии Выбора — частью, где выбором является активное действие, незамедлительное, «целеустремленное» — пусть разрушающее все на своем пути, но «мне чтоб чай пить», — обо всем этом я не мог и подумать. Когда я вернулся домой, в квартире было как-то особенно тихо из-за непривычно закрытых окон после лета. Я полистал «Беллу», «Максим Максимыча», «Княжну Мэри», затем просто поставил микрофон у домашнего пианино, сел и сыграл свои размышления — действительно ли личные качества Печорина настолько хороши, как принято о них думать; действительно ли выбор «действовать» — всегда решение? Может быть, «искусство неделания» гораздо выше «искусства делания?» На основе «Героя нашего времени» я играл это размышление-импровизацию. Свободную импровизацию. Позже, думая каким бы образом зафиксировать эту свободную импровизацию (не нотами же!) я окончательно осознал, что главное в музыке для меня — ощущения. Грубо говоря, мне не так важно какими именно нотами будет сыграна «грустная мелодия» — главное, чтоб «здесь» была какая-то «грустная мелодия», а «здесь» — «веселая». Правильно «грустная» и правильно «веселая» — определенного оттенка. А чтоб «здесь» были мои ощущения от размышления по «вот такому вопросу» — сегодня «веселые» размышления, а завтра по нему же «грустные». Мне нужна была «карта ощущений» — и таким образом родилась идея видеопартитуры. Я слушал по кругу свою импровизацию, ездил вокруг города и снимал на видео то, что «совпадало» с музыкой. А потом на монтажном столе склеивал партитуру — где вместо нот видео. Это не клип, не видеосопровождение музыки, не что-то, требующее просмотра зрителями — это разновидность нот, чувственный концентрат — из которого я могу обратно достать «те» ощущения и передать их музыкой. В случае Сонаты 1, чтоб форма больше соответствовала сути, я сохранил несколько «нотных островков» — 10 записанных мелодий из изначальной импровизации (все-таки наш герой Печорин слишком контролирующий для полностью свободной импровизаций), но именно в ней, в первой сонате, родились мои основные принципы и способы работы с музыкой, полная связь формы и содержания. Метод, которым я пользуюсь и по сей день. // Записано 4 октября 2021 года в Доме Актёра // В записи принимали участие Валерия Ковнер, Денис Барыкин