Ищут пожарные, милиция, ищут фотографы в нашей столице, ищут давно,но не могут найти Сыроежко лет 20

Делюсь с вами размышлениями о семейных ценностях и талантах. Я бы хотела поблагодарить своих родителей за главное, что они мне дали - безграничную свободу. Я всегда ощущала, что могу делать все, что хочу. Вот абсолютно все. И это так отрезвляет. Мне принесли на золотом подносе ответственность, и я ее взяла. На духовном уровне я уверена, что выбрала своих родителей правильно, мы не просто так вместе тут. Мама с детства подарила мне много музыки - она пела мне колыбельные на ночь веселые, включала магнитофон и в 1990е магнитофон был истинным развлеченьем. А папа принес домой песню Depeche Mode - Personal Jesus в 1990 году, и я так восхитилась! Английский язык!!! Мне было 2 года и я впервые услышала пеееесню на английском и заморские звуки синтирока. Чудесаааа! Мне так понравилось! Потом мама отвела меня к педагогу по музыке, совсем маленькую, и там тетя нажимала клавиши на фортепиано и спрашивала, какой это звук? А я плохо понимала, что сама тетя вообще говорит, а мама постоянно подсказывала мне ноту, и я не поняла, что вообще происходит. Но я поняла, что это то, что мне очень нравится, хоть я и не понимаю. Позже папина жена Вашкеба Ольга Викторовна научила меня играть гитарными аккордами (табулатурами) на фортепиано, и я стала совершенно счастливой. Я очень благодарна ей за это до земли. И сейчас мне так хочется спеть песню с эффектом йодль, и вот почти не переключается (пока что) грудной регистр на фальцет у меня, потому что грудной регистр - не сильная моя сторона, и тем не менее вот, что получилось: Есть эмбрион йодля пару раз))) и я очень радуюсь таким шажкам))) Мой волшебный педагог Таня Старкова, которая теперь живет где-то в Москве, обучала меня по уникальной методике Виктора Вадимовича Емельянова из ТюмГУ. И дело в том, что у меня звук всегда идет в голову, как в академическом вокале, а не наружу изо рта, а я хочу петь в грудном регистре очень сильно, вы не представляете, как, так что работаем с тем, что есть, самостоятельно. Мой покойный дедушка-москвич Лапчинский Борис Павлович, выселенный незаконно своей родной сестрой из их родового гнезда (м.Ботанический сад), очень всегда радовался этим моим занятьям творческим и даже плакал однажды и руки мне целовал, как ему нравилось мое академическое пение. И вот так с детства музыка каждый день со мной. Мой покойный дедушка-академик Новомир Борисович Патрикеев подарил мне в 1998 году настоящую видеокамеру, и сказал, “я вижу, как ты подмечаешь прекрасное в природе, СНИМАЙ и КОММЕНТИРУЙ!“ И это было моим большим увлеченьем долго! Еще я пишу стихи. Я знаю, что деда Мира писал бабе Клаве стихи всю жизнь, и она хранит эти письма до сих пор. Она говорила мне, что когда она очень злилась на деда, она брала эти письма, шла с ними в туалет, запиралась там, перечитывала их и сразу переставала на него сердиться. И выходила добрая и одухотворенная. В 2005-2011 годах я обучалась в Тюменском Государственном Университете и после тюменской Гимназии №83 у меня упало зрение, а очков не было, и я не догадалась, что их нужно просто купить. И я не видела вовсе слайды преподавателей на стене размытые даже с первой парты, потому что и проекторы нечеткие в ТюмГУ, но СЛЫШАЛА УШАМИ, и я решила не расстраиваться, ведь я в некотором роде аудиал, и все лекции стала писать на слух. Так и училась и закончила. Когда я писала диплом (ВКР) о Кемп-Дэвидских соглашениях, у меня дома был шум и гам, не знаю, почему. Потому что. Мама подселила в исконно мою комнату мне на кровать мою сестру Ольгу Кизерову (теперь Рязанову), и я совершенно не могла сосредоточиться, ведь она была подростком, с которым трудно договориться. Мне повезло, что в тот момент я дружила с Татьяной Аркадьевной Дворниковой (пресс-секретарь ГорДумы Сургута) и ее мужем Алексеем Викторовичем (Глава Департамента имущественных отношений в Мэрии Сургута), и они дали мне ключи от их квартиры в Тюмени, чтобы я курировала их ремонт (натяжные потолки, перетяжка дивана), и я писала диплом у них в красивом доме в тишине. Собственно только благодаря этой тишине (и красоте) и написала. И у меня был чудесный научный руководитель Михаил Геннадьевич Агапов, воздушный такой и умный. Мой прадед Павел Моисеевич Лапчинский красиво писал маслом, папа показывал мне его работы и учил меня рисовать в детстве светотени карандашом, однако у меня сложности с соразмерностью, светом, углами и объемами при рисовании, так что я делаю это с удовольствием, но результат называю термином “наивное искусство“. И Москва и Малый Головин пер. открыли мне, что я не одна такая со странной соразмерностью и такое восприятие имеет право жить и развиваться. Так вот к чему я это все. Однажды в 2005 году ко мне в лобби-баре “Кволити Отель Тюмень“ подошел Давид Ефимович Миньковский и сказал: “наши родители думают, что эти они сделали нас такими, но это не так. Такими, как есть, сделали себя мы сами.“ И по завещанью Ленина я продолжаю учиться, учиться, учиться... С уважением, Лапчинская Наталья Игоревна