Времена года. Июль

Июль Июль. Седьмой – не только мой, Мы вместе со страной. Встающий на ноги больной, Непуганый сумой. Сумой непуганый. Тюрьмой Нас нечего пугать. Позор скорее кровью смой, Перетюрьми опять. Народ-штрафник. Штрафник-страна, Предавшая себя. «А ты не так уж и больна» - Я вру себе, любя. Однако же в тоннеле свет, Впервой за столько лет. Смотреть туда команды нет: Не дал народоед. Народ – грибница, мы грибы, А вовсе не рабы. В существование судьбы И классовой борьбы Не верим. Только лишь растём. Растём на всём своём. Враг жрал в три горла. Вот итог: Он от обжорства сдох. Он разлагается, нас вождь, Он торф без двух минут. Успел послать кровавый дождь, А он – грибной. Мы тут. Грибнице лучше, и гриб-я Червём переболел. Век скинул я не для бабья, А ради главных дел. В меню – гниющий пастернак И всякий прочий шлак. Со школы нас травили так, Но кто травил – дурак. Вся эта дрянь почти сгнила, Торф без пяти минут. Вот-вот с базара – иншала! – Другое понесут. Нас понесут. Научим жить, И как и что любить. Но огород пора полить, А вечером попить. Колоду карт мне разум сдал, Сплошные джокера. Играть в неё со мной не стал, С собой моя игра. И не до главных дел мне вновь: Любовь рифмую в кровь. Собрать бы в мире всю любовь Да пережечь в золу. Стремление козы к козлу И женщины ко злу… И я б признался вам в любви, Поклялся б на крови, Когда бы были вы – не вы. Но вы то – вы. Увы. Вы – летней ночью простыня. Её лишь стоит снять, От холода лежишь без сна. Под ней – в поту опять. Любь-нелюбь. Вечная игра. Людь-нелюдь, нежить-жить. Изжить ли нежить мне пора, Иль нежить и служить? Один конец, он из колец: Меняются года, И август тот же, что всегда, Он, вовсе не конец. И понесётся череда Ань, Кать, Алён и Юль. И в август врежется июль, Недоркутивши руль. Даны ответы, но никак Вопросы не уйдут. Мой стоеросывый бардак, Раздолбаный уют. Конец второй: прорву кольцо, Сансарный год сурка. Завьет ли август вновь в аркан? Забьёт заподлицо?