Уход великого старца. Цвет. 4К. 1912 год

«Уход великого старца». (другое название — «Жизнь Л. Н. Толстого)» Колоризированная версия. 4К. 1912 год. Немой черно-белый художественный фильм Якова Протазанова и Елизаветы Тиман по мотивам свидетельств о последнем периоде жизни Льва Николаевича Толстого. Фильм не был выпущен в прокат в России после протестов семьи Толстого и близких к нему людей (в частности, В. Г. Черткова) и показывался только за рубежом. «Из моих ранних работ эта картина была для меня, пожалуй, самым увлекательным и волнующим замыслом, - писал Яков Протазанов. - Вспоминаю я этот эпизод в своей творческой жизни без стыда. Тогда все казалось проще: молодость и жажда сенсации толкала на смелые замыслы. К Тиману явился литератор Тенеромо и предложил сделать сценарий из жизни Толстого на основании имеющегося у него весьма интересного материала. Тиман сразу понял, что в случае удачи такой фильм может принести фирме большую популярность и большой доход. Сценарий был заказан, написан и проредактирован людьми, близко знавшими Льва Николаевича. Это одно уже было залогом того, что в сценарий не только не будет допущено пошлости и вульгарности, но что семейная хроника Толстого трактована в сценарии вполне тактично. Найти актера на роль Л. Н. Толстого и притом не раздумывая, без длительных поисков, было нелегким делом. Я предложил Владимира Шатерникова, актера, которого я очень любил, но который не обладал сходством с Толстым. Это означало, что потребуется необычайно искусный и сложный грим. Я обратился к скульптору Кавалеридзе, который работал, как я узнал, над скульптурным портретом Толстого. Был привлечен к этому делу очень неплохой гример Солнцев, который под наблюдением Кавалеридзе делал на лице Шатерникова портрет Толстого, то есть лепил надбровные дуги и скулы. Накладка грима Толстого занимала от двух до трех часов. Грим удался необычайно. Это один из самых блестящих портретных гримов, которые я знаю и мог бы вспомнить. По ходу действия Шатерникову нужно было подойти к воротам монастыря и поговорить с сестрой-привратницей. Съемочный аппарат был спрятан в закрытом автомобиле, чтобы не испугать монахиню. Собравшиеся вокруг зрители узнали в Шатерникове великого писателя, и привратница, испугавшись, что вела беседу с отлученным от церкви нечестивцем, хотела поднять скандал. Тогда мы подхватили актера, спрятали его в закрытую машину и исчезли, оставив после себя вопли и возмущение всего монастыря. Но так как в основу сюжетного построения легли факты из хроники последнего периода жизни Толстого и наличествовала попытка объяснения причин его уход из Ясной Поляны, то одна только весть о готовящейся картине вызвала страшное возбуждение среди родных, близких друзей Толстого и в литературном мире. Тиман показал фильм Льву Львовичу, сыну покойного Л. Н. Толстого, и двум-трем из его родных. Они просили Тимана фильм не выпускать. К чести фирмы надо заметить, что Тиман не предпринял никаких шагов, чтобы добиться разрешения на выпуск картины ни полностью, ни в сокращенном виде, хотя право эксплуатации этой картины было запродано ростовской прокатной фирме «Торговый дом Ермольев, Зархин и Сегель». Легко себе представить, сколько волнений и огорчений доставил мне весь этот шум около картины». Для создания эффекта «видения» и при съёмке последней сцены (встречи Толстого с Христом) оператор Александр Левицкий впервые в практике российского кино применил двойную экспозицию.