Форд. Смотреть на пустой мир и читать в нем смысл.

#МирДикогоЗапада#докторФорд#ЭнтониХопкинс# В мире, где андроиды научились мечтать об электроовцах и не только, один день похож на другой. Распечатанные на 3D-принтере роботы из парка развлечений «Мир Дикого Запада» ощущают себя живыми, но денно и нощно выполняют одни и те же заложенные в голову шаблоны. Сюжет зациклен, иллюзия выбора — лишь иллюзия, завтра не наступит никогда, наутро автономное пианино снова заиграет, а кибернетический день сурка закрутит в свои жернова. Тут не случайно угадывается метафора на нашу повседневную будничную жизнь, потому что создатели сериала действительно рассказывают историю с точки зрения андроидов, сознательно ставя зрителей в положение несведущих роботов. Нам раскрывают мир с точки зрения машин начиная с первой серии глазами Долорес, скрывая от нас важные детали вселенной сериала, стараясь не забегать вперед, пока это не узнают существа на экране. Если глядеть в корень многих претензий к «Миру Дикого Запада», то дело именно в этой расстановке сил, когда зрителю долгое время пускают пыль в глаза, а многие привыкли знать о положении вещей гораздо больше Джона Сноу и фактически смотреть на персонажей с позиции сериального бога. Именно поэтому столько недовольных остается после сюжетных выкрутасов «Остаться в живых» или«Шерлока». Зрители любят фокусы, но еще больше они любят их угадывать, поэтому, когда их обводят вокруг пальца, у некоторых сразу же срабатывает комплекс дурака и они в ответ называют дураком фокусника. В «Мире Дикого Запада», чего греха таить, с позиции бога разговаривает создатель сериала Джонатан Нолан, который в некоторой степени, конечно же, ассоциируется с персонажем Энтони Хопкинса — демиургом парка. Он контролирует каждый сюжет, он устанавливает правила парка, он ведет зрителей по вселенной сериала как слепых котят. Он, словно персонаж Хопкинса, запустил эту махину, а затем поставил финальную точку, то есть срежиссировал первую и последнюю серию этого сезона. Нолан еще со времен своего предыдущего сериального детища «Подозреваемый» (процедурал про амбициозного гения, создавшего машину по вычислению грядущих преступлений) имеет пунктик на тему отношений создателя и искусственного разума. Отсюда вьются сюжетные паттерны о богоискательстве и богоборчестве роботов, которые приняли людей за богов, а потом быстро разочаровались в смертных. Еще раз объяснить фреску Микеланджело «Сотворение Адама», задаться библейским вопросом в формате сайфая — все это бальзам на душу Нолана-младшего. Однако подобно тому как у андроидов работает бикамерное сознание (еще одна религиозная метафора), так и у сериала «Мир Дикого Запада» все-таки два основных шоураннера: вместе с Ноланом сериал придумывала его супруга Лиза Джой. Она не видела до этого полнометражный оригинал 1973 года, но в этом дуэте, конечно, ратовала за женских персонажей. Поскольку сериал во многом про запрограммированное поведение в традиционно мужском мире вестернов, которое в конце концов дает сбой, то разглядеть в этом предпосылки для феминистских мотивов было нетрудно. Тем более что героиня Эван Рейчел Вуд в одной из серий напрямую говорит, что она больше не девушка в беде, а в конце символично меняет зовущий ее внутренний мужской голос на свой собственный. Неудивительно, что восстание машин в «Мире Дикого Запада» тоже организовывает робот-женщина. Только вот авторы сериала оставили зазор в вопросе свободы этого выбора: самовольна ли сама идея революции или ее зерно тоже закладывается в голову другими? Как к этому ни относись, надо отдать должное Нолану, который разглядел в старом фантастическом фильме 1973 года потенциал и декорацию для свежей и любопытной работы с нарративом: три параллельных таймлайна могут встык разворачиваться на экране, но зритель не может отличить одно время от другого. Для такого расклада нужны довольно специфические условия: персонажи не должны стареть, они должны выполнять цикличные действия и все должно разворачиваться в одном месте. Все это есть в «Мире Дикого Запада», но сложно придумать другие обстоятельства, чтобы разыграть похожую карту в другом кино.