Виктор Кравец “Исайя Берлин. Заметки об ахматовской свободе“

О цикле Ахматовой “Семисвечник“ (ранее название цикла «Полночные стихи») {Р.Тименчик: «В двухтомнике Анны Ахматовой (Библиотека “Огонек“) среди многих других впервые опубликованных записей из блокнотов поэта есть фрагменты, озаглавленные публикатором “Наброски к циклу «Семисвечник»“. Первый из них по положению в записной книжке можно датировать серединой октября 1963 года» (Байрон, И.Берлин: )} С : роль И.Берлина в жизни и творчестве Ахматовой {Р.Тименчик: «История семисвечника объемлет судьбу древнего Израиля, его начала и концы. В центре этой судьбы для Ахматовой стоял образ “бродяги, разбойника, пастуха“ (стихотворение “Мелхола“), “многоженца, поэта“, пляской приветствовавшего Завет и по-царски одарившего грядущие тысячелетья творческой печалью и сознаньем предвечной вины. Этот дорогой подарок царь-Давида по частичкам разделили потомки по крови и потомки по слову. Разрушение храма не стало концом его рода, хотя император Веспасиан, объявивший Иудею своей личной собственностью, велел казнить всех евреев из дома Давидова. Поэтому последней смысловой точкой всех трех циклов, вызванных к жизни встречей 1945 года в распятой столице, стало добавление к циклу “Шиповник цветет“, написанное проездом в Риме декабрьской ночью 1964 года: И это станет для людей Как времена Веспасиана. А было это — только рана И муки облачко над ней» ()} Виктор Вениаминович Кравец (1963 г.р.) окончил Киевский университет (1985). Кандидат филологических наук (диссертация о Хлебникове, 1993), доцент. Медаль и премия РАН (1999). ___ “Визит в Россию обращает Берлина к необходимости осознания ее судьбы. В 1948 году, к столетию даты революционных потрясений в Европе, он пишет статью «Россия и 1848», обосновывая свое видение этого события как исходной точки нового, революционного разрыва между Западом, где с этого момента возобладал умеренный либерализм, и Россией, где политические радикалы с презрением отвергли трусливую «мещанскую» Европу и пошли «другим путем», ведшим прямиком в семнадцатый год. [...] Языковой подход к идеям – это то, что в природе мышления Берлина, человека по преимуществу устного слова, готового принести в жертву афоризму глубину логического построения. Таким он, во всяком случае, воспринимался на гребне своих светских успехов в послевоенные годы. По его поводу даже высказывалось сожаление, что тот, кто мог бы стать мудрецом, превращается в краснобая. Берлин парирует тем, что именно в разговоре у него рождаются лучшие идеи. Или он подхватывает их у других. Так, от лорда Оксфорда он услышал строчку греческого поэта Архилоха, поразившую его изяществом и таинственностью, напоминающими японское хокку: «Лиса обладает знанием многих истин. Еж знает одну великую истину». После чего Берлин начал распределять всех великих людей по этим двум категориям“. Шекспир и Аристотель – лисы. Данте, Платон, Достоевский, Ницше и Маркс – ежи: Ёж_и_лиса “Российская история, которая так часто считалась (и считается) несовместимой с либеральной идеей, принята И. Берлиным как повод для проверки либерализма в экстремальных условиях. Он не боится в какой-то момент развести руками, почти с безнадежностью в голосе воскликнуть: «Ну, как я могу на это ответить!» – и все-таки пытается найти ответ, совершенно не претендуя на то, чтобы раз и навсегда снять все вопросы. Он не боится обнаружить слабость либерализма (или либерального мыслителя), ибо отсутствие всеобъемлющих и долгосрочных решений предлагается им как необходимое условие существования самой теории“ ()