Преподобный Гавриил (Ургебадзе)

Мир­ское имя от­ца Гав­ри­и­ла – Го­дерд­зи Ур­геб­ад­зе. Ро­дил­ся он 26 ав­гу­ста 1929 го­да в Тби­ли­си, в се­мье убеж­ден­но­го ком­му­ни­ста. Отец ра­но скончaлся, и род­ные на­зывaли мaльчикa от­цов­ским име­нем – Вaси­ко. Уве­ро­вал в Бо­га в дет­стве. Од­на­жды со­сед­ки ру­га­лись, и од­на из них ска­за­ла: «Ты ме­ня рас­пя­ла, как Хри­ста». Маль­чи­ку ста­ло ин­те­рес­но, что это зна­чит – «рас­пять» и кто та­кой Хри­стос. Взрос­лые от­пра­ви­ли ре­бен­ка в цер­ковь, где сто­рож по­со­ве­то­вал ему про­чи­тать Еван­ге­лие. Он на­ко­пил де­нег, ку­пил Еван­ге­лие и через несколь­ко лет знал текст прак­ти­че­ски на­изусть. Же­ла­ние мо­на­ше­ства воз­ник­ло в нем еще в юные го­ды. Поз­же ста­рец го­во­рил: «Боль­ше­го ге­ро­из­ма, чем мо­на­ше­ство, нет». Мать его дол­гое вре­мя бы­ла про­тив стрем­ле­ния сы­на к мо­на­ше­ству, но под ко­нец жиз­ни при­ми­ри­лась с его вы­бо­ром, а за­тем и са­ма при­ня­ла по­стриг и был по­хо­ро­не­на в мо­на­сты­ре Сам­тав­ро. Мо­на­ше­ский по­стриг он при­нял в 26 лет, по­лу­чив имя пре­по­доб­но­го Гав­ри­и­ла Афон­ско­го – стар­ца, ко­то­рый про­шел по во­де и при­нес на афон­ский бе­рег при­плыв­шую по мо­рю Ивер­скую ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри. Отец Гав­ри­ил осо­бо по­чи­тал чу­до­твор­ный спи­сок Ивер­ской, хра­ня­щий­ся в мо­на­сты­ре Сам­тав­ро. Во дво­ре сво­е­го до­ма на тби­лис­ской ули­це Тет­риц­ка­рой­ской отец Гав­ри­ил по­стро­ил мно­го­гла­вую цер­ковь. Он воз­во­дил ее сво­и­ми ру­ка­ми и за­кон­чил око­ло 1962 го­да. Ико­ны для этой церк­ви отец Гав­ри­ил на­хо­дил на го­род­ских свал­ках, ку­да в те го­ды сво­зи­ли и вы­ки­ды­ва­ли вме­сте с му­со­ром мно­го­чис­лен­ные свя­ты­ни. Ино­гда он це­лы­ми дня­ми бро­дил по свал­кам. У него бы­ла неболь­шая ма­стер­ская, где он очи­щал ико­ны, де­лал им окла­ды из раз­ных ма­те­ри­а­лов. Сте­ны его церк­ви сплошь бы­ли уве­ша­ны об­ра­за­ми. Да­же фо­то­гра­фии и изо­бра­же­ния икон из свет­ских жур­на­лов он по­ме­щал в ра­моч­ки. 1 мая 1965 го­да во вре­мя де­мон­стра­ции иеро­мо­нах Гав­ри­ил сжег 12-мет­ро­вый порт­рет Ле­ни­на, вы­ве­шен­ный на зда­нии Вер­хов­но­го Со­ве­та Гру­зин­ской ССР, и стал про­по­ве­до­вать со­брав­шим­ся лю­дям Хри­ста. Его за это силь­но из­би­ли и по­са­ди­ли в изо­ля­тор КГБ Гру­зии. На до­про­се отец Гав­ри­ил го­во­рил: он это сде­лал по­то­му, что «нель­зя бо­го­тво­рить че­ло­ве­ка. Там, на ме­сте порт­ре­та Ле­ни­на, долж­но ви­сеть Рас­пя­тие Хри­ста. Сла­ва не нуж­на че­ло­ве­ку. На­до пи­сать: «Сла­ва Гос­по­ду Иису­су Хри­сту»». В ав­гу­сте то­го го­да был по­ме­щён в пси­хи­ат­ри­че­скую боль­ни­цу на об­сле­до­ва­ние. Там был при­знан су­ма­сшед­шим. Стар­цу по­ста­ви­ли ди­а­гноз: «пси­хо­па­ти­че­ская лич­ность, ве­рит в Бо­га и ан­ге­лов». Ему вы­да­ли «бе­лый би­лет». Впо­след­ствии цер­ков­ные иерар­хи, в уго­ду свет­ским вла­стям, не раз­ре­ша­ли ему за­хо­дить в цер­ковь, не пус­ка­ли на служ­бы, про­го­ня­ли. У ба­тюш­ки не бы­ло воз­мож­но­сти при­ча­стить­ся, а он же­лал это­го всей ду­шой. Он мог по несколь­ко дней об­хо­дить­ся без еды, по­дол­гу не спать, но очень тя­же­ло пе­ре­но­сил невоз­мож­ность от­чуж­де­ние от церк­ви. Ста­рец ча­сто от бес­си­лия пла­кал, от­кры­вая ду­шу сво­им сест­рам. В 1980-е го­ды по­се­лил­ся в мо­на­сты­ре Сам­тав­ро. В по­след­нее вре­мя он жил в круг­лой башне. Мо­на­хи­ни неко­то­рое вре­мя удив­ля­лись чу­да­че­ствам ба­тюш­ки, по­ка не уви­де­ли в них осо­бый по­двиг. По­на­ча­лу им ка­за­лось стран­ным, что он ка­кое-то вре­мя жил в ку­рят­ни­ке, где бы­ли боль­шие ще­ли, зи­мой хо­дил бо­си­ком. По­том сест­ры ста­ли чув­ство­вать, что от него ис­хо­дит необык­но­вен­ная лю­бовь: он лю­бит всех. Ча­сто ста­рец кри­чал на се­стер, тре­бо­вал от них по­слу­ша­ния, за­став­лял что-то де­лать или мог за­ста­вить их есть из гряз­ной по­су­ды. Но оби­жать­ся на него бы­ло невоз­мож­но – в его гла­зах све­ти­лась неж­ная лю­бовь. Игу­ме­нью Фе­о­до­ру, ко­гда она бы­ла еще мо­на­хи­ней, он брал с со­бой в Тби­ли­си и за­став­лял по­про­шай­ни­чать. Они вдво­ем про­си­ли ми­ло­сты­ню, а по­том ста­рец раз­да­вал всё ни­щим. Ес­ли они воз­вра­ща­лись на так­си, он мог на­кри­чать на так­си­ста и со­всем не дать де­нег, а мог и за­пла­тить во мно­го раз боль­ше. В Страст­ную сед­ми­цу из его ке­льи до­но­сил­ся по­сто­ян­ный плач. Неко­то­рые ви­де­ли, как во вре­мя мо­лит­вы он под­ни­мал­ся над зем­лей на 40–50 сан­ти­мет­ров и от него ис­хо­дил свет. Ве­ру­ю­щие лю­ди по­чи­та­ли от­ца Гав­ри­и­ла ве­ли­ким по­движ­ни­ком, они при­хо­ди­ли к нему как к жи­во­му свя­то­му. Отар Ни­ко­ла­и­шви­ли был ду­хов­ным ча­дом ба­тюш­ки и ча­сто про­во­дил вре­мя в его ке­лье. Од­на­жды отец Гав­ри­ил неожи­дан­но ска­зал ему, что на­до сей­час же, сроч­но ехать в мо­на­стырь свя­то­го Ан­то­ния Март­коп­ско­го. Отар сму­тил­ся: ма­ши­на не на хо­ду, с ней про­бле­мы. Ба­тюш­ка на­сто­ял, и они кое-как по­еха­ли. До­ро­га ста­ла под­ни­мать­ся в го­ру, ав