Виктор Пелевин.

— Ты думаешь, — грустно сказала Кая, — что я просто говорящая кукла для мастурбации. И здесь ты прав, жирная свинья. Твоя ошибка в другом. Ты считаешь, что у тебя внутри живёт Маниту. И это делает тебя чем-то качественно отличным от меня. — А разве нет? — Нет, — отозвалась Кая, — Ты такая же машинка для онанизма, как я. Только ещё и бесполезная, потому что нет никого, кому ты это делаешь. Понимаешь? Я это делаю тебе, а ты никому. Ты каждый день жужжишь и трясешься совершенно зря. — Не понял, — сказал я. Тут засмеялась Кая. — Да ты ещё и дурачок к тому же. Объясню как-нибудь потом. А сейчас тебе пора убивать людей. Звучало это достаточно обидно для того, чтобы у меня на скулах напряглись желваки, а в груди проснулся стоицизм. Ничто так не бодрит с утра, как свежая обида.