Образ мужества в поэзии Анны Ахматовой и Арсения Тарковского (философ и культуролог Андрей Макаров, режиссёр Е.Балакин) 2020

о стихотворении Ахматовой “Приговор“ (из “Реквиема“) о стихотворении “Я не любви твоей прошу...“ {Ахматова произносила свою девичью фамилию Го́ренко} Профессор А.И.Макаров и театральный режиссер Е.Балакин о женской и мужской версиях поэтического образа мужественного человека на примере сравнения стихотворений двух поэтов трагического 20 века. __ Лекция Макарова об акмеизме Ахматовой: 1946 год ознаменовался для Арсения Тарковского важным событием — он познакомился с Анной Ахматовой. До момента знакомства они уже были связаны общей судьбой — августовское Постановление ЦК, направленное в основном против диаметрально противоположных Ахматовой и Зощенко, жестоко ударило и по Тарковскому, лишив и его возможности печататься. Дружба поэтов продлилась до кончины Анны Андреевны. Письмо Арс.Тарковского Ахматовой (3 мая 1958): «Я перечитал Ваши книги, которые есть у меня (Белую стаю, Anno Domini, из Шести книг), и ко мне возвратилось чувство масштаба, утерянное на время общения с Вами. Мне теперь непонятно, как я смел произносить в Вашем присутствии слова и даже читать Вам свои сочинения. Конечно, я знаю Вашу поэзию издавна, но случилось вот что: когда я познакомился с Вами, Вы заслонили свой собственный подвиг, а теперь он снова открылся мне и снова для меня прояснилась его огромность». Об отношении Ахматовой к стихам Тарковского свидетельствуют дарственные надписи на ее книгах. Так, еще до выхода его первого сборника, Анна Андреевна сделала следующую надпись на своей книге «Стихотворения»: «Арсению Тарковскому, автору чудесных и горьких стихов. Ахматова. 12 ноября 1958. Москва». Посвящённое Ахматовой стихотворение “Рукопись” «вошло в первую книгу Тарковского — “Перед снегом” (1962). [...] Евд.Ольшанская: “Анну Андреевну взволновали эти стихи. Ахматова с удивлением повторила: “Судьба моя сгорела между строк”, а потом сказала, что это стихотворение должна была написать она. Поэтому в своей второй книге “Земле — земное” Арсений Тарковский посвятил его Ахматовой, предварительно спросив разрешения. Книга вышла в 1966 году, через несколько месяцев после кончины Ахматовой» Е.Ольшанская: “Их роднило присущее обоим чувство человеческого достоинства, доброта, неприятие конъюнктуры. Сближало их и неравнодушное отношение к людям, умение слушать собеседника. У обоих были нелегкие судьбы, много лет был затруднен доступ к читателям. Не последнюю роль, очевидно, играло в их отношениях и то, что они были верующими. Их объединяла любовь к Пушкину, который всегда оставался для этих людей живым собеседником. О том свидетельствуют стихи и статьи Ахматовой, посвященные любимому поэту, и статья А.Тарковского «Язык поэзии и поэзия языка», и пушкинские эпиграфы в его стихах. Тарковский считал Ахматову самой верной продолжательницей пушкинской традиции в русской поэзии. Для Тарковского достоинства Ахматовой-поэта переходили в достоинства Ахматовой-человека. Этим объясняется дарственная надпись на его первой книге стихов: «Анне Андреевне Ахматовой — как выражение неизменной преданности и поклонения перед самым прекрасным, что я встретил на пути, — «скитаясь наугад за кровом и за хлебом». А. Тарковский. ». Прочитав книгу, Ахматова послала автору телеграмму: «Я совсем забыла, что еще может быть что-то радостное. Благодарю Вас. Ахматова». Отвечая на вопрос о лучшем современном русском поэте, Анна Андреевна нередко называла имя Арсения Тарковского, а если перечисляла несколько имен, то среди них непременно было и его имя. Была область творчества, в которой Анна Ахматова признавала «старшинство» Арсения Александровича: это область перевода. Поэтому все свои переводы она читала Тарковскому и очень считалась с его мнением“. Стихотворение «Жизнь, жизнь» (1965), написано им для Ахматовой. “Над могилой Ахматовой Тарковский сказал: «Никогда еще на долю женщины не выпадало столь мощного поэтического дарования, такой исключительной способности к гармонии, такой непреодолимой силы влияния на сердце читателя». В мае 69 г., рассказывая мне об Ахматовой, Тарковский вспоминал множество веселых эпизодов: ведь их, кроме прочего, объединяло и чувство юмора, присущее им обоим. Тарковский мастерски передавал ахматовские интонации, слова и жесты; видно было, что ему приятно снова пережить в памяти их встречи. Но вдруг совершенно неожиданно произнес: «Когда Анна Андреевна умерла, я просто был уверен, что не переживу ее...». Сторонник классического стиля в русской поэзии “Тарковский ценил прозрачность слова в стихах Ахматовой, их конкретность и «вещественность», а к последним ее произведениям, насыщенным метафорами, относился прохладнее. Но «Поэму без героя» ставил высоко“ ()