Реальность, суеверия и смерть. Вещие сны и пророчества! Как не сойти с ума!

Любое суеверие обусловлено навязчивой мыслительной деятельностью. Об этом говорит Фрейд в описании случая “человек – крыса “. Невроз рождает чувство неуверенности, вынуждая больного уходить от действительности и отгораживаться от внешнего мира, что является целью любого психоневротического расстройства. При неврозе навязчивых состояний человеку свойственно верить в предзнаменования, вещи сны, как будто стоит только о ком-нибудь подумать, как этот человек попадается на глаза или стоит вспомнить какого-то давнего знакомого как получаешь от него известия. Найти рациональное объяснение всех этих “чудес “, которые скорее всего уже были пережиты в прошлом, достаточно непросто. Лишь посредством анализа мы можем помочь человеку показать, что все чудеса творит он сам, прибегая к определенным ухищрениям. Больных занимает прежде всего вопрос, кто был их отец, сколько суждено прожить человеку, если жизнь после смерти и можно ли полагаться на память, а это такие вопросы, в решении которых мы обычно руководствуемся верой, хотя она ничем не подкреплена. Для таких пациентов, по большей части, приметы служат предвестником каких-то незначительных событий. Найти рациональное объяснение всех этих чудес достаточно непросто, на примере аналогичных случаев, подмечаемых в психоанализе, можно доказать, что все творимые чудеса пациент творит сам. Эти чудеса являются плодами его рассеянности, забывчивости и мнемонических иллюзий. Больной неврозом навязчивых состояний, ищет в жизни подтверждения всем этим суевериям. И в силу внутренней потребности он придает большое значение необъяснимым совпадениям, а в иных случаях бессознательно подстраивает так, чтобы все сошлось. Фрейд предполагает, что это объясняется особенностью психологического механизма невроза навязчивого состояния. Он говорит о том, что в таком расстройстве средством вытеснения служит не амнезия, а расторжение причинно – следственных связей в результате того, что воспоминания лишаются эмоциональные окраски. По всей видимости, после вытеснения сохраняется какое-то отдаленное воспоминание таких взаимосвязей. Вот почему больной проецирует их вовне и обнаруживает во внешнем мире то, чего лишен его внутренний мир. Другая внутренняя потребность, характерная для больных неврозам навязчивых состояний заключается в том, что больные испытывают тягу к неопределённости или сомнениям. Из-за склонности к сомнению и неопределённости больные неврозом навязчивого состояния испытывают пристрастия к размышления о вопросах, относящихся к областям, в которых царит неопределённость, и все познания суждения по объективным причинам подлежат сомнению. Это могут быть темы философского свойства (Кто мой отец? сколько лет суждено жить человеку? если жизнь после смерти? можно ли полагаться на память?), то есть те вопросы в которых мы обычно руководствуемся верой, хотя она ничем не подкреплена. Как правило больной убежден в том, что его мысли и чувства, хорошие и дурные желания - всесильны. Здесь можно предположить, что в таком виде проявляются пережитки детской мании величия. В какой-то момент после рождения младенец приобретает фантазию о собственном всемогуществе: создается впечатление, что желанием матери управляет он, младенец. Желание удовлетворяется в тот момент, как в них появляется потребность. Будь то голод или дискомфорт от мокрых пеленок, холода или жары, которые удовлетворяются матерью, как будто бы по его требованию (желанию). В дальнейшем субъект, как будто утверждается в выводе о том, что его мысли и желания могут обладать магическим эффектом. Зигмунд Фрейд, в исследовании невроза навязчивого состояния, приводит следующий пример из жизни своего пациента : “ это случилось с одной перезрелой, истосковавшиеся по любви девушкой, которая явно была в него влюблена и как-то раз спросила его напрямик, может ли он ответить ей взаимностью. Он дал ей уклончивый ответ, а спустя несколько дней узнал о том, что она выбросилась из окна. Он винил себя в её смерти и твердил себе, что в его силах было спасти ей жизнь, стоило лишь подарить ей свою любовь… Так он убедился в том, что его любовь и ненависть всесильны“. В своей работе Тотем и табу, фрейд обращает внимание на то, что представление о том, что мысли, точнее – желания, всесильны, является важным элементом психики первобытных народов. В нашем понимании мы можем говорить о зрелости психики. То есть о представлениях сформировавшихся глубоко в детстве и неподдающихся критическому осмыслению во взрослому возрасте. Больные неврозом навязчивого состояния беспрестанно размышляет о том, сколько суждено прожить другому человеку и когда тот может умереть. Но в первую очередь мысль о смерти другого человека дает им надежду на разрешение конфликта, который они не могут уладить сами. Основной чертой их характера является неспособность принимать решения, особенно когда речь идёт о любви; они постоянно тянут время сомневаются и никак не могут решить, кого им предпочесть и как им следует обходиться с тем или иным человеком.