Место встречи изменить нельзя

- Что с тобой, Володя? Эй! - Мне кажется - это подлость. - Погоди, Гриша. Что ты сказал? - Я считаю, что мы, работники МУРа, не имеем права шельмовать. - Да ты что, Шарапов, белены объелся? - Ничего я не объелся! - А о чём же ты говоришь? - Я о кошельке, который ты засунул Кирпичу в карман. - А, об этом. Это ты верно заметил, имеешь право. Это ведь ты с нами, работниками МУРа, вытаскивал из петли женщину, мать 3-х детей, у которой такой вот Кирпич вынул последние деньги, да? Это ведь ты находил у них во время обысков масло, икру, когда страна последнюю краюху фронту отдавала, да? Это ведь тебе они стреляли в спину по ночам?! - Я, между прочим, в это время не на продуктовой базе подъедался! Я 4 года... И стреляли в меня, и ножи совали не меньше, чем в тебя! Если оперативной смекалки у меня напрочь нет, то, что такое честь офицера,- я хорошо знаю! На фронте этому быстро учились! - Что же я, по твоему, честь офицера замарал? Чем?! Ну, говори, говори при ребятах. У меня от них секретов нет. - Ты не должен был совать Кирпичу кошелёк в карман. - Ах, вот... Ну что ж, сейчас ещё не поздно. Давай вернёмся в отделение и скажем, что Кирпич никакого кошелька не резал. Ну? Что ошибка вышла. А потом извинимся все вместе. Верней, я один извинюсь перед милейшим парнем Костей Сапрыкиным, и отпустим его на все 4 стороны, а? - Что кошелёк он украл, я разве спорю? Но не можем мы до вранья опускаться. Пускай оно формально, пускай ничего не меняет... - Меняет! Всё меняет! Потому что, если бы не моё вранье, то вор-рецидивист Сапрыкин сидел бы сейчас в “малине“, а не в тюрьме! Правильно, я засунул ему в карман кошелёк. Но для кого я это сделал? Для себя? Для свата? Для брата? - Да погоди ты, Глеб. - Нет, это ты подожди! Если Кирпич - вор, он должен сидеть в тюрьме. И людей не беспокоит, каким способом я туда его упрячу. Вор должен сидеть в тюрьме! Верно? Вот что людей интересует. Копытин, останови машину! Давай сейчас выйдем и спросим у 100 человек, что им больше по сердцу - моё вранье или твоя правда? И тогда ты поймёшь, прав я или нет. - А как ты думаешь, суд у нас тоже от этих людей, ну, что на улице?... - Суд у нас, между прочим, народный. А что ты хочешь этим сказать? - А то, что хоть суд и действует от имени всех людей, кошелёк, засунутый тобой, не признал бы и Кирпича отпустил! - И это правильно? - Правильно! Правильно... Я так понимаю: если закон один раз подмять, потом другой раз, потом начинать им дырки в следствии затыкать, как нам с тобой будет удобно, то это не закон будет, а кистень! Да, кистень!