Чапа

Объевшись торта “Мишка косолапый“, я вышел в ночь поймать любимой тачку. “Такую мразь зовут наверно, Чапой,“ - подумал я, взглянувши на собачку, которую девчонка-малолетка вела в кусты осенние просраться. “Послушай, как зовут тебя, соседка? Не хочешь научиться целоваться?“ - “Альбина, - отвечала чаровница, потупившись, добавила: - хочу“. “Тогда пошли к тебе скорей учиться! А я уж, будь покойна, научу. Скажи, а папа с мамой дома?“ - “Нету“. “А где они?“ - “В отъезде“. - “Очень жаль“ И подхватив под мышки дуру эту, я поволок её гасить печаль. О, мой читатель, хрюндель краснорожий! Ты помнишь, как во дни младых забав лежал ты на травы зелёном ложе, зефирку малолетнюю обняв? Вот так и я, годами старый папа, лежал с моей зефирочкой в обнимку, а рядышком скакала мерзость Чапа, собачьи демонстрируя ужимки. (Одни девчонок называют “фея“ зовут другие “тёлка“ или “жаба“, а я зову зефирками и млею - не бог весть что, но не хамлю хотя бы). Когда ж моя зефирочка Альбина сомлела и сняла с себя штанишки, я понял, что пора проститься чинно, что все, что будет дальше - это слишком. Поцеловав округлости тугие, я подхватил со стула плащ и шляпу. Но не сбылись намерения благие - в прихожей напоролся я на Чапу. Озлобленная мелкая скотинка услышала команду: “Чапа, фас!“ - подпрыгнула, вцепилась мне в ширинку и с воем потащила на матрац. “Куда вы торопились, добрый гуру? По мне уже учить - так до конца. Меня вы, видно, приняли за дуру, но я то вас держу за молодца!“ Альбинка, подразнив меня словами, с моей мотни животное сняла. Не описать мне, не раскрыть пред вами, какая ночь у нас троих была! Троих, поскольку милый пёсик Чапа, орудуя слюнявым язычком, лизал нас, щекотал, толкал и лапал, и в сексе был отнюдь не новичком. Вернулся я к покинутой любимой ободранный, но с нанятою тачкой, и прошептал чуть слышно, глядя мимо: “Любимая, обзаведись собачкой“.