Пантеон | 1976. Михаил Царев об Александре Блоке

Пантеон | Неделя Блока | 1976. Михаил Царев об Александре Блоке / Неделя Александра Блока, . / Комитет национального наследия, 2024. / Арт-журнал «Пантеон», 2024. / Гостелерадиофонд, 2024. / Главная редакция литературно-драматических программ, 1976. / Читает нар. артист СССР Михаил Царев. Фрагмент передачи “Страницы русской поэзии... Читает Михаил Царев“ - Михаил Царев вспоминает об Александре Блоке в пору его работы в 20-х годах XX века в БДТ в С-Петербурге заведующим литературной частью, читает его стихотворения “Я помню длительные муки…“, “Превратила всё в шутку сначала...“, “Перед судом“. — / Из цикла «Фаина (1906-1908)», сб. «Стихотворения. Книга вторая (1904-1908)». — Москва: Мусагет, 1916. Я помню длительные муки: Ночь догорала за окном; Её заломленные руки Чуть брезжили в луче дневном. Вся жизнь, ненужно изжитая, Пытала, унижала, жгла; А там, как призрак возрастая, День обозначил купола; И под окошком участились Прохожих быстрые шаги; И в серых лужах расходились Под каплями дождя круги; И утро длилось, длилось, длилось… И праздный тяготил вопрос; И ничего не разрешилось Весенним ливнем бурных слёз. ( 4 марта 1908 г. ) — / Из цикла «Арфы и скрипки». Превратила всё в шутку сначала, Поняла — принялась укорять, Головою красивой качала, Стала слёзы платком вытирать. И, зубами дразня, хохотала, Неожиданно всё позабыв. Вдруг припомнила всё — зарыдала, Десять шпилек на стол уронив. Подурнела, пошла, обернулась, Воротилась, чего-то ждала, Проклинала, спиной повернулась И, должно быть, навеки ушла… Что ж, пора приниматься за дело, За старинное дело своё. — Неужели и жизнь отшумела, Отшумела, как платье твоё? ( 29 февраля 1916 г. ) — Что же ты потупилась в смущеньи? Погляди, как прежде, на меня, Вот какой ты стала — в униженьи, В резком, неподкупном свете дня! Я и сам ведь не такой — не прежний, Недоступный, гордый, чистый, злой. Я смотрю добрей и безнадежней На простой и скучный путь земной. Я не только не имею права, Я тебя не в силах упрекнуть За мучительный твой, за лукавый, Многим женщинам сужденный путь… Но ведь я немного по-другому, Чем иные, знаю жизнь твою, Более, чем судьям, мне знакомо, Как ты очутилась на краю. Вместе ведь по краю, было время, Нас водила пагубная страсть, Мы хотели вместе сбросить бремя И лететь, чтобы потом упасть. Ты всегда мечтала, что, сгорая, Догорим мы вместе — ты и я, Что дано, в объятьях умирая, Увидать блаженные края… Что же делать, если обманула Та мечта, как всякая мечта, И что жизнь безжалостно стегнула Грубою верёвкою кнута? Не до нас ей, жизни торопливой, И мечта права, что нам лгала. — Всё-таки, когда-нибудь счастливой Разве ты со мною не была? Эта прядь — такая золотая Разве не от старого огня? — Страстная, безбожная, пустая, Незабвенная, прости меня! ( 1915 г. ) Видео: Гостелерадиофонд,