Новый феодализм против нового коммунизма: “Мир после информации“

А читать “Мир после информации“ идем сюда: Складывающаяся в рамках и на основе социальных платформ общественная структура - высокотехнологичный аналог феодализма, основанного на контроле уже не за средствами производства, а за всей жизненной средой человека как таковой. «Компьютерное Средневековье недолго останется компьютерным», так как тайное знание просто в силу его природы, вырождается в ритуалы и погибает, превратившись в оторванную от реальности религию. Сужение же сферы интеллектуальной деятельности до верхних страт общества обеспечивает интеллектуальную деградацию и утрату технологий, включая технологии жизнеобеспечения. Дополнительным стимулом утраты технологий будет драматическое падение емкости отдельных рынков при распаде глобальных рынков на макрорегионы. А “закрывающие технологии» даже при успешном развитии далеко не сразу, не полностью и тем более не везде компенсируют возникающие технологические провалы, что будет порождать техногенные и гуманитарные катастрофы. Основное противоречие информационного общества – между общественной природой информации и частным характером ее использования и, в том числе, присвоения (объективно свойственного всем эксплуататорским формациям) – в обществе социальных платформ остается открытым, а форма снятия этого противоречия в его рамках – неопределенной. На первом же этапе развития общества социальных платформ - при его формировании - неизбежно произойдет приватизация информации (и в особенности содержательного знания) с формированием общества компьютерного феодализма. Его органическая нежизнеспособность приведет к его быстрому по историческим меркам краху и создаст объективные предпосылки формирования коммунистического общества, которыми сознательные индивиды и группы должны воспользоваться. Чем быстрее они достигнут успеха в преобразовании человеческой личности и основных общественных институтов, тем с более высокого технологического уровня начнется движение к коммунизму, - и, соответственно, тем меньшими будут предшествующие ему (в ходе разрушения нового феодализма) падение благосостояния и человеческие жертвы. Ключевая объективная технологическая предпосылка складывания коммунистических общественных отношений, как справедливо указывает Уральская школа политэкономии, - приближение информационной инфраструктуры к постулированным Марксом «вечным машинам», не нуждающимся в живом труде, за счет этого создающими возможность общества без эксплуатации и в данном качестве являющимися технологическим условием коммунизма. Мир финансовых спекуляций уже сменяется миром рент: технологических, инфраструктурных, природных (и даже климатических). Наибольшее значение приобретает новая форма инфраструктурной ренты: это рента, извлекаемая новой общественной инфраструктурой — социальными платформами — из повседневной (и в том числе бессознательной) активности пользователей. Эта новая рента (один из видов рент, порождаемых успешной социальной инженерией) формируется как за счет прямого управления социальными платформами своими пользователями, так и при помощи обучения конкурирующих искусственных интеллектов на основе «цифровых следов» пользователей: чем выше объём и разнообразие этих следов, тем мощнее искусственный интеллект. И компьютерный феодализм, и неумолимо наследующий ему через его диалектическое отрицание и снятие коммунизм будут основаны на ренте, прежде всего – технологической, инфраструктурной и социоинженерной. Возможно, что по мере складывания коммунизма рента будет постепенно утрачивать свой материальный характер и перемещаться в сферу морального и профессионального авторитета. При этом ее значение будет расти, и реальной проблемой коммунистического общества (и, возможно, одним из его движущих противоречий, - наряду с противоречием общества и природы, ограниченных в каждый момент возможностей познания и тяги к нему) станет противоречие между традициями, вне зависимости от желания авторитета выражаемыми им, и объективной потребностью в постоянном обновлении. А читать “Мир после информации“ идем сюда: